Единственный мужчина - Страница 42

Нельзя сказать, что страсть, так стремительно толкнувшая их в объятья друг к другу, хотя бы чуть-чуть остыла. Напротив, часто среди ночи Пенни просыпалась от того, что Джон принимался ласкать ее, заставляя задыхаться и стонать от восторга, но любовные утехи в эти дни были горячими, яростными и непродолжительными. Сразу же после этого Джон засыпал, едва успев положить голову на подушку. Ни времени, ни сил для общения у него не оставалось.

Пенни, как могла, старалась примириться со всем этим. Она убеждала себя, что Джон очень занят, и было бы ребячеством пенять на это. Девушка старалась помогать, чем могла. Вместе с Лэнни и Сарой Маккендрик они организовали полевую кухню и развозили пищу по всем окрестностям. Даже спустя две недели после урагана многие дома оставались без воды и электричества, и двух девушек, нагруженных провизией, везде встречали с распростертыми объятьями. И все же Пенни не хватало той железной воли, выдержки и выносливости, которыми, без сомнения, обладал Джон. Спустя две недели изнурительных трудов в условиях влажного климата она чувствовала себя полностью разбитой. Ею все чаще овладевало раздражение, и она была готова взорваться по любому поводу. Но ведь Джон Миллер не был бы самим собой, если бы он ей этот повод не предоставил.

Однажды вечером она решила не пожалеть усилий и заставить его провести с ней хотя бы часок-другой. Под каким-то предлогом удалив из дома Сару, она вытянула из Джона обещание явиться к ужину, к восьми часам, после чего принялась за стряпню. Несмотря на то, что приготовление пищи в последние недели стало ее порядком раздражать, готовить интимный ужин на двоих было необыкновенно приятно. Пенни весело напевала, листая поваренные книги, стараясь подобрать меню поизысканнее. Перебрав массу вариантов, она наконец выбрала креветки с гарниром из салата, утку под вишневым соусом на жаркое, тушеные овощи и, на десерт, восхитительное лимонное суфле. Несмотря на то, что Джон клятвенно обещал быть непременно к восьми, Пенни не очень-то ему верила. И выбор блюд был во многом продиктован этими ее опасениями. Креветок можно приготовить заранее и подержать в холодильнике, с уткой можно слегка запоздать — все-таки это главное блюдо, и его можно чуть-чуть подождать… И только суфле необходимо подавать точно ко времени десерта. Но Пенни не собиралась заниматься им до тех пор, пока Джон не займет свое место за столом. Поглядывая одним глазом на стрелки часов, Пенни в прекрасном настроении порхала по кухне, и вскоре воздух наполнился изысканным ароматом жареной утки. Обтерев руки, она переместилась в столовую. Накрыла скатертью стол, расставила серебряные приборы, разместила между ними подсвечники с тонкими белыми свечами. Затем поспешила наверх принять душ.

Ровно в восемь Пенни сидела на роскошной парчовой софе в гостиной в воздушном шифоновом платье абрикосового цвета и улыбалась. К половине девятого ее улыбка слегка поблекла, а еще через пятнадцать минут, когда Джон наконец появился, его встретил хмурый взгляд, не предвещавший ничего хорошего.

— Привет, солнышко, — сказал он, нежно целуя ее в щеку, — когда мы будем ужинать?

— Сорок пять минут назад, — натянуто ответила Пенни.

— Что ты сказала? — удивленно переспросил Джон.

— А, не обращай внимания! — отрывисто отозвалась Пенни. — Проходи в столовую и садись. Сейчас я подам первое блюдо.

Когда через несколько минут она внесла две порции креветок, Джон уже занял свое место во главе стола. Рядом с ним, в опасной близости от подсвечников, располагалась гора папок, а сам он углубился в какой-то очередной отчет. Раздраженно вздохнув, Пенни поставила перед ним его тарелку, а папки решительно сдвинула подальше — на край стола.

— Зачем ты это? — спросил Джон. — Они ведь мне не мешают.

— Да, но мне они мешают, — кротко возразила Пенни, зажигая свечи. — И потом, они могут загореться.

— Хорошо, а свечи действительно так необходимы? — поинтересовался Джон. Ведь сегодня мы никого не ждем, не так ли?

В который раз за последнее время Пенни пришлось прибегнуть к испытанному приему самоуспокоения — она принялась считать до десяти про себя.

— Нет, у нас никого не будет, — ответила она, занимая свое место и расправляя салфетку.

— Отлично, — сказал Джон с облегчением. Затем он снова уставился в свой отчет. — Эти креветки выглядят довольно привлекательно. Скажи Саре, что она постаралась на славу, хорошо?

Повернув страницу, он углубился в изучение текста. Пенни от отчаянья даже застонала.

— Тебе обязательно надо заниматься этим именно сейчас, Джон?

— Заниматься чем? — не поднимая глаз недоуменно произнес Джон.

— Читать! Я думала, что хоть раз у тебя найдется время поговорить со мной!

— Конечно, дорогая, — дружелюбно согласился Джон. Он отложил отчет, но так, чтобы он все же оставался в поле его зрения. — О чем бы ты хотела поговорить?

— Не стоит утруждать себя! Ведь у тебя есть дела и поважнее! — ответила Пенни ядовито усмехаясь. — Вижу, ты просто изнываешь от желания вернуться к твоему отчету.

— Да, это верно, — согласился Джон. — Спасибо, милая.

И он тут же снова придвинул к себе папку. С этой минуты все ее надежды рухнули окончательно. Было заметно, что Джону понравилась ее утка — он с удовольствием съел два больших куска. Но все это время он зачитывал всякие особенно интересные, как ему представлялось, отрывки из отчета Красного Креста. И то никак не могло успокоить раздосадованную Пенни. Но последней каплей, переполнившей чашу ее терпения, стал момент, когда она проворно извлекла из духовки блюдо с суфле и торжественно внесла его в столовую. Это был настоящий шедевр ее кулинарного искусства. Легкое, воздушное, покрытое сверху коричневым облаком шоколадного крема… А аромат от него исходил такой, что просто дух захватывало! «Пусть только Джон попробует почитать, когда будет есть это!» — подумала Пенни, вонзая серебряный нож в колыхающуюся горячую массу.