Единственный мужчина - Страница 33

— Это самая нелепая чушь, которую я слышал когда-либо! — возмутился Джон. — Отомстить? Месть? Меня не интересует месть! И Брэнда Сью меня больше не интересует!

— Правда? — сладко пропела Пенни. — Ну и что же ты делал с ней сегодня?

Джон остановился как вкопанный. Поднял голову. Лицо его посуровело.

— Тебя это не касается, — отрезал он.

— Да что ты говоришь? — воскликнула Пенни. — Как это интересно! Ты требуешь от меня объяснений — где я была, что делала. И в то же время не хочешь сказать, почему встречаешься с другой женщиной. И при этом еще заявляешь, что любишь меня! Ведь это называется двойной игрой!

— Здесь я ничего не могу поделать, — упрямо ответил Джон. — Придется тебе мне довериться, Пенни.

— Но почему я должна тебе слепо доверять? — теперь пришел черед Пенни разрядить сдерживаемые эмоции. — Знаешь, Джон, до сего дня я даже и представить себе не могла — насколько ты высокомерен. И это довольно глупо с моей стороны, ведь твоя собственная экономка предупреждала меня об этом.

— Сара? — в замешательстве переспросил ее Джон.

— Да, — продолжала Пенни. — Никогда не извинится, никогда ничего не объяснит — в этом весь мистер Джон! — стараясь подражать голосу миссис Маккендрик произнесла Пенни. — Это были практически первые услышанные мною от нее слова. И я была просто обязана к ним прислушаться.

Вздохнув, Джон скрестил руки на груди. Его каменное лицо и жесткий взгляд слегка смягчились.

— Послушай, милая, — нерешительно начал он, ласково взглянув на Пенни. Знаю, я — не пай-мальчик, с которым всегда так легко и просто. В какой-то степени это все издержки воспитания. В юности я был еще тот шалопай, и отец решил наставить меня на путь истинный. И каждый раз, когда я возвращался домой, он приставал с расспросами: «Где тебя носило? Что ты натворил на этот раз?..» И если я начинал ему дерзить в ответ, он бил меня. Ну, терпел я это лет так до девятнадцати, да и сбежал. В армию. Отслужил. Закончил колледж. С шалопайством было окончательно покончено, но с того времени я поклялся себе, что никто и никогда не заставит меня когда-либо снова отчитываться в своих поступках. И я строго придерживаюсь этих правил.

Пока Джон рассказывал о своей непростой юности, на лице Пенни попеременно отражались и потрясение от услышанного, и сочувствие.

— Понимаю, — сказала она, громко вздохнув, и положила руку ему на плечо. Но это — разные вещи. Я не хочу расспрашивать тебя ни о чем более, но мне важно знать — что же связывает тебя и Брэнду?

— Послушай, Пенни, — в голосе Джона вновь зазвучали предостерегающие нотки. — Оставь это, слышишь! Есть вещи, о которых лучше не знать. Неужели ты не можешь понять этого?

— Нет, не могу, — горячо возразила Пенни. — Все это заставляет меня думать, что в твоем поведении действительно есть что-то двуличное. И это беспокоит меня.

— Ну, если на то пошло, — сказал он, скрипнув зубами, — в тебе есть тоже кое-что, чего я принять не могу. Например, твоя непредсказуемость, твоя безответственность и то, как ты распоряжаешься своей собственностью.

Последние его слова привели Пенни в состояние полнейшего негодования.

— Мне вообще не следовало бы сюда приходить! — вскакивая на ноги, решительно произнесла она. — Ты сказал, что хочешь поговорить со мной. Но все, чего ты хочешь — это побольнее оскорбить меня. Я могу распоряжаться своим наследством так, как пожелаю! Это ведь все мое, не так ли? И почему я не имею право жить в имении моего отца?

— Продолжай в том же духе, — сухо посоветовал Джон. — Старый Уильям Эллиот был бы очень доволен тобой.

— Что ты имеешь в виду? — горячо спросила Пенни.

Внезапно лицо Джона вновь обрело сходство с непроницаемой каменной маской.

— Ничего, — ответил он. — Ничего. Забудь это. Пенни едва могла дышать от ярости после того, как Джон оскорбил ее, да к тому же и ее отца. Она бросила на него быстрый оценивающий взгляд, и былая враждебность вновь захлестнула все ее существо.

— Знаешь, Джон, — сказала она мягко, но решительно, — похоже, это самое разумное предложение за весь сегодняшний день. Давай все забудем. Особенно эту нелепую идею, что между нами может быть что-то общее.

Гордо вскинув голову, она поднялась с софы и направилась прочь из комнаты, но была внезапно остановлена Джоном, который властно удержал ее за запястье.

— Это все, что ты можешь мне сказать? — в его голосе послышалась едва сдерживаемая ярость.

— Нет! — выдохнула его пленница. — Я могу еще добавить, что твоя пицца горит!

Затем она с удовлетворением захлопнула за собой дверь.

* * *

Ветер на улице все крепчал, небо постепенно затягивали зловещие тучи. Ухватившись за перила деревянного настила, Пенни вздрогнула и на минуту остановилась. Как же ей теперь добраться до города? Невдалеке внизу она увидела несколько сбившихся в кучу автомобилей. Среди них выделялся один черно-белый с синей мигалкой на крыше. Полицейская машина! Может быть, ее водитель подскажет ей, где она сможет найти такси, чтобы добраться до дома?

Поспешно спустившись по лестнице, она помчалась к небольшой группе людей, окружавших полицейского. Было видно, что он говорит что-то в мегафон, но слова его уносил ветер. Наконец он закончил, и слушавшие начали расходиться. Охваченная внезапным беспокойством, Пенни прибавила ходу.

— Простите, сэр, — еле отдышавшись, обратилась она к полицейскому. — Не могли бы вы сказать, где здесь можно найти такси?

Полицейский медленно обернулся. Прямо на Пенни смотрели усталые доброжелательные глаза крупного пожилого сизолицего мужчины. На лице его ясно читалась тревога.